ВЫБОР РЕДАКЦИИ:
Две стихии в современном символизме
Так надеется поэт, так он познает абсолютно интуитивным своим познаванием. Мифотворчество - творчество религии. Задача мифотворчества, поистине, - «вещей беспощадное обличение невидимых». И реалистический символизм - откровение того, что живописец наблюдает как реальность в кристалле низшей реальности. Такое тайновидение мы встречаем у Тютчева, которого признаем величайшим в нашей настоящей литературе представителем уже реалистического символизма.
Все, что говорит Тютчев, он возвещает как гиерофант реальности. Тоска ночного вихря и просонье шевелящегося хаоса, глухонемой язык зарниц и голоса разыгравшихся при луне оптов; таинства очень дневного сознания и сознания сонного; в ночи мир, роящийся слышно, но незримо, и живая колесница мирозданья, открыто катающаяся в святилище небес; в естестве, готовом откликнуться на родственный глас человека, всеприсутствие живой души и живой музыки; на перепутьях родной земли исходивший ее в рабском типе под ношею креста Царь Небесный - все это для великого поэта провозглашения справедливостей, все это уже миф. Характерен для Тютчева, именно как выдающегося представителя реалистического символизма, легкий налет больше поэтического изумления, родственного удивлению» древних, -оттенок изумления, как бы испытываемого и великим поэтом при взоре на простые вещи окружающей действительности и, конечно, передающегося читателю вместе со смутным сознанием какой-то новой большей загадки или непреодолимым предчувствием какого-то нового постижения (ср., напр., стихотворение: «Тихой ночью, поздним летом, как на небе настоящей звезды рдеют...»). Пушкин диковинно останавливается на этом первом сразу моменте восприятия, где воспринимаемое слишком всецело преобладает над воспринимающим: он мгновенно преодолевает эту противоположность и, изображая, является уже в полной гармонии с изображаемым, - истинный «классик».
У Владимира Соловьева глубоко внутренние события глубоко личной жизни, осознанные, говоря языком астрологов и алхимиков, в астральном плане, служат предметами его поэтического и большого вдохновения так, что он только живописует совершившееся как реалистичный миф его личности: таковы, например, поэма «Три свидания» и столько лирических стихотворений, посвященных общению с ушедшими. Вл. Соловьев устанавливает наибольшей грандиозной задачей искусства грандиозную задачу теургическую. Под теургическою и грандиозной задачей художника он разумеет намного преобразующее мир сверхприродной реальности и высвобождение красоты из-под огрубелых покровов вещества. В этом абсолютном смысле говорил Соловьев в речах о Достоевском: «Художники и поэты опять должны стать жрецами и пророками, но уже в другом, но еще более значимом и возвышенном смысле: не только высоко религиозная идея будет обладать ими, но они сами будут обладать ею и сознательно управлять ее земными воплощениями».