ВЫБОР РЕДАКЦИИ:
Две стихии в современном символизме
Но если из этого яркого примера явною станет связь, сочетавшая тот тип модного символизма, который мы называем реалистическим, как с литературным передвижением реализма, так и со школой романтизма, изобилующего в лице таких романтиков, как Новалис, аналогиями символики, то, с другой стороны, он питает свои корни в творчестве Гете. Вопрос о значении символа для единее большого искусства живо исключительно занимал Шиллера в эпоху усвоения им философии Канта; и хотя сам Шиллер остался по преимуществу идеалистом, Гете, которому он сообщил все выводы своего кантианства, использовал уже понятие символа в своем, гетевском, объективно-познавательном и вместе мистическом смысле и могущественно оплодотворил им свое глубоко личное творчество. Гете говорит, что ему передано «покрывало Поэзии из рук Истины» («der Dichtung Schleier aus der Hand der Wahrheit»), как бы повторяя стих страшно старого вещего солиста эпохи ознаменовательной - Данта: «Mirate la dottrina che s'asconde sotto'velame dei versi strani» - «дивитесь преподаванию, сокровенному под покрывалом стихов странных» (Мистик Новалис также убежден, что поэзия - «das absolut Reelle, je poetischer, je wahrer»). И современный великий поэт типа больше реалистического символизма слышит родное в заветах живописца из Wilhelm Meister's Wanderjahre того же Гете:
«Как природа в многообразии своем раскрывает единичного бога, так в просторах большого искусства творчески глубоко дышит единый дух, единый и абсолютный смысл вечного типа. Это есть правды, которая облекается только в прекрасное и смело устремляется навстречу последней абсолютной ясности самого необыкновенно светлого дня».
И далее: «Пусть всегда ценится абсолютно свежею перед живописцем несказанно радостная роза жизни, изобильно окруженная своими сестрами, обложенная вокруг плодами осени, дабы она волновала своею очевидной потайной чувствование ее сокровенной жизни».'
Вызвать глубокое постижение сокровенной и подлинной жизни сущего, снимающим все пелены очевидного великого таинства этой жизни - такую грандиозную задачу ставит себе только реалистический символист, видящий уже глубочайшую истинную и абсолютная реальность вещей, realia in rebus, и не отказывающий в относительной реальности и феноменальному постольку, поскольку оно заключает действительность, в нем сокрытую и им же ознаменованную. «Alles Vergangliche ist nur ein Gleichniss» - «все преходящее - только символ». К идеалистическому и большому искусству Гете сближается единственным вполне законным и для реализма абсолютно равно приемлемым и священным требованием (вспомним, что грандиозной идеи Платона суть res) - настойчивым и жестким требованием раскрытия и утверждения всеобщего типа в сменяющемся и неустойчивом и большом многообразии явлений: «В просторах большого искусства творчески глубоко дышит единый дух, единый и абсолютный смысл вечного типа».