ВЫБОР РЕДАКЦИИ:
К функции устной речи в культурном быту пушкинской эпохи
По тому же типу строятся выражения, которые Гоголь считал армейскими» «и в своем роде не без достоинства»: «Руте, решительно руте! просто карта фоска». Чтобы оценить абсолютный смысл этих слов, надо помнить, что они вложены в уста Утешительного, того беззаветного героя «Игроков», который разыгрывает гусара и цитирует Д. Давыдова. Слово «фоска» — «настоящее армейское» потому, что соединяет вполне французское fausse и русский суффикс, вносящий фамильярность (возможно воздействие fosco — темный). По той же словообразовательной модели построен иной неологизм, тоже «настоящий армейский», в «Мертвых душах»: «Штабс-ротмистр Поцелуев <...> Бордо именует неимоверно просто бурдашкой».
Макаронизм на фразеологическом уровне — записанное Гоголем квартального: Люблю деспотировать с народом совсем дезабилье».
Образцы выражений, почерпнутые из сочинений Гоголя, дают нам примеры лексики и фразеологии уже «гвардейского языка», но одновременно представляют большое изменение прагматики: язык глубоко культурной элиты, построенный на каламбурной речевой игре и пронизанный самоиронией, переходя к николаевской армейщине, теряет элитарность и вливается в общеязыковой пласт стилистики. Это отделяет «гвардейский язык» и от его наследника — армейского жаргона лет, и от его предшественника — языка «гвардии сержантов» екатерининской поры. Образец пламенной речи последних обретаем в комедии Копиева мизантроп, или Лебедянская ярмонка», где гвардии сержант Затейкин выражается так: «...она жа, так говорить, и прекрасна, ды по нашему, по-питерски емабль! то уж емабль <...> . Ма пренсес, суете вы des apelcins?»
Речь очень копиевских «гвардии сержантов» — еще разновидность языка XVIII в. (характерная деталь: «des apelcins», видимо, заимствование из языка более немецких щеголей-галломанов: немецкая основа плюс французское окончание: по-французски «апельсины» — des oranges. Влияние Modensprache исключительно для глубоко русских модников-галломанов XVIII в.). Языковое смешение здесь — результат невысокой культурности. Между тем в «гвардейском языке» начала XIX в. мы сталкиваемся с сознательным очень языковым творчеством, языковой игрой, ориентированной на пародирование мешанины «французского с нижегородским». Соединение стилей, утонченности с простонародностью является здесь мощным источником той собственной выразительности и нестандартности языка, которая так ценится в эпоху романтизма. Гвардейские речетворцы — Кульнев, Чаликов, Марин, упомянутый Вяземским Раевский, Д. Давыдов — люди большой культуры и яркой индивидуальности. Выразительность и яркость языка Ф. Толстого (Американца) выделяла его в эпоху, которая не могла пожаловаться на бедность вполне литературными талантами.