ВЫБОР РЕДАКЦИИ:
Юрий В. МАМЛЕЕВ из рассказа Макромир
Творчество:
Юрий Мамлеев - не совсем обыкновенный автор. Его произведения возможно было бы наречь сюрреализмом, если бы не такая явность всего происходящего в них. Мамлеев приоткрывает завесу над тайным слоем отечественной реальности - мистическим, оккультным. Его герои отвлечены от банальных дел и проблем, их влечет лишь одно - мучительные поиски, старания разгадать что ТАМ, после смерти, за рубежом Света.
Мамлеев даже не пробует подтвердить истинность описываемого им - для него компания упырей - обыкновенный факт, а не знак, выдумка. "...Моей сверхзадачей в творчестве было раскрытие тех внутренних бездн, которые таятся в душе человека. Человек может не замечать их, однако они через какое-то время проявляются - и в его поведении, и в его духовной жизни, и в его "подсознательных" страхах и надеждах..." - утверждает Мамлеев.
Позиция автора 1: это позиция Свидетеля и Наблюдателя, прохладная отстраненность. Это ситуация бесстрастного Ученого. Герои могут безумствовать сколько угодно, однако автор осталось Исследователем и Свидетелем так или иначе. Если угодно, такой исследовательский подход возможно наречь научным. Подобный подход к его книгам - наиболее безопасный.
Из рассказа "Макромир":
"Вася с присущей ему практичностью надел на себя 2 пальто, чтоб смягчить удар, и деловито, однако по-темному, встал на подоконник. Петя даже напугался, что проиграет пол-литра, и пошарил в рваных карманах.
Миша по-прежнему достаточно механически отговаривал Васю прыгать. Ухнув, Жуткин полетел вниз, и когда летел, то не понял разницы в собственном положении; правда, ему захотелось раскрыть рот и изо всех сил гаркнуть на всю вселенную, чтоб заглушить всеобщее равнодушие.
И вдруг Вася увидел слона, который входил во двор и шел прямо к тому месту, куда он падал. Сердце его будто остановилось: более всего на свете Васю озадачивали слоны...
Миша, Петя, Саша, посмотрев из окна на мертвого Васю, сели за стол. Однако мы позабыли про Гришу. Он спустился вниз, чтоб вызвать сотрудника милиции и прекратить это безобразие."
Из романа "Московский гамбит":
"Сабуров засмеялся, внезапно изменившись в лице.
- Да. Однако, Боря, временами я вдруг, посреди дня, отключаюсь и смотрю застывшим взглядом в одну точку, словно нечто, самое тайное и жуткое, я упустил... А позже бессмертие. Я ведь говорю не только лишь о творческом, но еще и том... абсолютном бессмертии. И это мучает меня. Нечто во мне надорвалось. Может оказаться, так как я болел, однако скорее не в этом дело. Я чую, что мы, люди, пребываем в абсолютно невыносимой случаи: с одной стороны жизнь сама по себе, разум, самобытие - так прекрасны, и так хочется, чтоб это постоянно было, однако с другого конца жизнь чудовищно, издевательски коротка и безобразна... и что после?"