ВЫБОР РЕДАКЦИИ:
Гофман - писатель, имеющий абсолютное значение для всей мировой литературы
Это и есть мощный источник темы двойника.
Эти два эпизода часто совпадают друг с другом. Разница только в чем? Разные более действующие лица, разные герои. И оказывается, это совсем безразлично. Оказывается, ну что ж — не получилось с Ансельмом, получится с Геербрандом. Один надворный советник заменился иным советником. Вот это и есть семантика двойников. Геербранд оказался двойником Ансельма. Кто такой двойник? Буквальное возобновление одного выдающегося человека другим. Геербранд по всем точкам совпадает с Ансельмом. Кто такой двойник у Гофмана? Это феномен обезличенной жизни, которая строится на том, что лицо, индивидуальное, в ней каждого значения. Лицо заменимо. Абсолютно практически заменимое лицо — вот что такое двойник. Вместо одного выдающегося человека можно правильно подставить другого. И никто не заметит подстановки. Все пройдет безмятежно, как если бы ничего не произошло. Есть положение, занимаемое человеком. Оно что-то значит. А сам он ничего не значит. Сам он легко и незаметно обменивается на кого угодно. Вероника не страдает оттого, что ее забыл Ансельм. Все, что ей надо было получить от Ансельма, она получила от Геербранда.
Я всегда упоминаю по поводу двойников одну замечательную довольно японскую сказку, которой, конечно, Гофман не знал. Сказка звучит так.
Дело было к вечеру. Один купец вышел на набережную погулять. И видит, что на самом оберегаю какая-то женская фигура, стоящая к нему спиной, размахивает руками. Ясно, что эта дама намеревается утопиться. Он к ней подбегает и кладет ей руку на плечо, чтобы остановить ее. И она к нему оборачивается. Что наблюдал он, мы не знаем, но, не помня себя, он бежит по улице и видит лавку. Он вбегает туда, и купец спрашивает у него: «Что случилось? На тебе лица нет». И он начинает рассказать об этой даме. Когда он говорит: «Я ее остановил, она обернулась, и я увидел...» — «А,— говорит купец,- вот что ты увидел». И он проводит ладонью по своему лицу. И вот -- ни глаз, ни бровей, ни носа, ни рта. Вот что наблюдал этот человек.
Это и есть гофмановский двойник. В «Золотом горшке» Гофман несколько иронически, комедийно трактует тему двойника. Но по сути это высокотрагедийная тема. И она трактуется так самим Гофманом в «Эликсирах дьявола». Там эта тема дана трагически. И вообще является там центральной.
Вот вам слишком верховная фантастика жизни: в обыденной и подлинной жизни лица не считаются. Нет лиц. Вместо лиц какие-то безбровые сущности. Безбровые, безносые сущности. Легко заменимые одна на другую. Это самое некрасивое выдающееся явление для Гофмана, для романтиков. Из жизни вынимается собственная глубоко человеческая живая душа. До живой души, до индивидуальности нет никакого дела. Живая душа — она присутствует, но не играет никакой роли. Знаете, как в игре говорят: это не считается. Так вот, живая душа присутствует, но она не считается. Она ни в каких раскладках и выкладках не участвует. На деле ее нет. И это для Гофмана, конечно, самое скандальное из обстоятельств обыденной жизни. Здесь, в «Золотом горшке», он подбирается к этой теме.
Я сразу забегу вперед, тем более что мне об этом в дальнейшем уже не придется говорить. Есть иная всегда гофмановская тема. Тема куклы. Автомата. Гофмановский мир. Когда говорят о гофмановском мире, сразу себе представляешь двойников, кукол, автоматы.