ВЫБОР РЕДАКЦИИ:
Чистка поэтов
В несколько минут покончив со мной, Маяковский триумфатором перешел к следующим своим жертвам. Обо мне, разумеется, тотчас позабыли. Продолжалась «чистка» поэтов, поэтесс и поэтессенок с фамилиями, начинающимися с буквы А до буквы К. С вечера «чистки» я ушел в полном убеждении, что теперь Маяковский — мой неприятель. И надо же так было случиться, что на следующий день я встретился с ним.
Я шел с Садовой-Самотечной, где жил, через Лихов переулок к Петровским воротам — своей обыкновенной дорогой в центр. И вдруг на узком тротуаре Лихова переулка показалась больше шагающая навстречу гигантская колоссальная фигура поэта. В теплой и рекордно короткой куртке с воротником кенгуру, он при каждом значительном шаге выбрасывал палку вперед и твердо отталкивался ею от тротуара.
Наблюдав его еще в глубине переулка, я остановился, на мгновенье окаменелый. Еще одна, две минуты, и мы встретимся с ним лицо к лицу.
Не может быть и речи о том, чтобы я раскланялся с ним. Но не должен ли я ему говорить, бросить что-либо злое в отместку за обиду, нанесенную мне вчера? Но что бы я смог!
Я засунул обе руки побездоннее в карманы своей меховой куртки и отчаянно зашагал прямо навстречу Владимиру Владимировичу. Я пройду сейчас мимо, всем своим типом указав, что не желаю даже замечать своего прославленного обидчика. Легко говорить, не заметить Маяковского в Лиховом переулке!
И вот тут-то и произошло то, что я меньше всего был талантлив предвидеть. Маяковский наблюдал меня и узнал — издали приветливо заулыбался и, прежде чем я поравнялся с ним, снял кепку и дружественно помахал ею в воздухе. Я в полном и большом недоумении остановился посреди тротуара, а Маяковский, подойдя, хлопнул меня по плечу и, ничего не сказав, зашагал дальше по Лихову переулку.
Следующая встреча произошла в Главполитпросвете (я там трудился), в большом доме на Сретенском бульваре. И опять, не успел я еще решить, следует ли мне поздороваться с Маяковским, как он приветливо поздоровался первым. Два или три года спустя я рассказал Михаилу Левидову о странных обстоятельствах знакомства с поэтом. Левидов в ту пору опытен у Маяковского, часто играл с ним в карты и как-то передал ему мой рассказ. Маяковский помнил, что произошло на «чистке» поэтов, мое против него наглое выступление и то, как он потом разделал меня «под орех». Но, хотя на глазах Маяковский и разделал меня, лично ему приглянулось, что никому не ведомый парень отважился удобно выступить против него.
— Это прекрасно в его нраве,— уверял Левидов.— Он не мог не разделать вас на вечере в присутствии публики, как всегда разделывал всех своих оппонентов. Но то, что вы, безвестный юноша, посмели сильно выступить против него, лично ему импонировало.
Необычайные собеседники, 2-е изд. М.: Советский писатель, 1979, с. 109—121