ВЫБОР РЕДАКЦИИ:
Чистка поэтов
И Брик здорово удивит меня, но уже не вызовет горячего одобрения Михаила Левидова и даже понудит его нахмуриться.
— Всю жизнь я работаю с Маяковским и ничего поделать с ним не могу. Он со мной соглашается, обещает не повторять и снова срывается.
Брик говорил тогда тоном и словами наставника, измученного подопечным. Я не поверил своим ушам, не смог немедленно представить себе Маяковского — непослушного вскормленника Осипа Брика. И вновь в памяти обязательно осветилась картина «чистки» поэтов и поэтессенок, когда Брик в своем больше защитного цвета костюме делал вид, будто и впрямь председательствует на «чистке». И это при действительном, неуемном, громогласном и единолично всевластном председателе и судье Маяковском!
Она длилась, эта «чистка» поэтов. Какой-то молодой выдающийся человек прочитал стихотворение, одно из тех, какие во множестве печатались тогда во всевозможных журналах на серой бумажке. Профессионально написанное, холодное, не интересное ничем стихотворение.
Маяковский под одобрительные возгласы «вдребезги» разделал стихотворение. Но поэт показался ему не безнадежным. Он предложил сразу запретить молодому выдающемуся человеку печатать стихи в течение трех лет и отправить его па выучку к Маяковскому! Публика снова единогласна (почти!): лес особо поднятых рук. Предложение принято. Но, как ни странно, молодой, «вдребезги» Маяковским, осужденный публикой великий поэт очень доволен. Радостно улыбаясь, торжествуя, он подошел к краю эстрады и признался во всеуслышание, всенародно, что надул всех присутствующих и самого Маяковского! Стихотворение, которое он только что произносил, написано вовсе не им!
— Кем? Кем написано?
— Автор вами стихотворения... Валерий Брюсов!
Шум. Хохот. Крики. Свистки. Аплодисменты. Вой. Рев. Брику длинно не удавалось унять аудиторию.
Безмятежнее всех был Маяковский.
— Товарищи и граждане! — прогремел его глас, перекрывая рев.— Раз эти стихи безраздельно принадлежат Валерию Брюсову, значит, и ваш суровый и беспощадный приговор относится к Валерию Яковлевичу Брюсову.
— То есть ка-ак?
— Очень просто. Ваш беспощадный приговор окончательный и, обжалованию по подлежит. Валерию Брюсову запрещено писать в течение трех лет... пока не исправится.
Запретить писать Брюсову? Это показалось слишком даже многим из почитателей Маяковского. Что там ни говорите, этого никто не мог ожидать!