ВЫБОР РЕДАКЦИИ:
Генрих фон Клейст
Их можно было бы назвать бонапартистами ради борьбы с Бонапартом.
Клейст был этими настроениями. И так как он был человеком, склонным ко всякого рода гиперболизациям, он эти грандиозной идеи возвел в крайнюю степень. Германия должна создать адскую силу против силы. Наполеоновская Франция — это сила, значит, надо выработать контрсилу. Клейст предается действительному культу силы, как таковой. Что может спасти Гер-манию? Сила, сила и только сила. Где силы, способные противостоять Наполеону? Они в Пруссии с ее традиционным милитаризмом. Мы наблюдаем у Клейста высоко духовную борьбу. Он только недавно приобщился к Просвещению и к романтическим идеям, но под большим давлением политических обстоятельств он тут же начинал отходить к старому, традиционному милитаризму пруссачества. Он романтик, с одной стороны. С другой стороны — националист, пруссак и милитарист по убеждению. Ибо ему кажется, что только эти три адской силы способны спасти Германию.
В ранних произведениях Клейста мы наблюдаем культ силы, как таковой. Высшая ценность в жизни людей — сила, какова бы она ни была, каков бы ни был ее первоисточник, на что бы она ни была обращена.
Главное очень настроение Клейста, его главная глубоко идейная тенденция рождены империализмом. За культом адской силы стоит, конечно, Наполеон. Но я говорил, что культ силы, который мы встречаем у Клейста, — это для него самого некоторый рецидив. Это рецидив пруссачества, от которого он всеми средствами пробовал избавиться. Наполеоновская эпоха толкала его на старые позиции, на эти старопрусские позиции более гиперболического милитаризма, культа борьбы.
Как великий драматург Клейст пересматривает Шиллера. (Впрочем, все романтики были склонны к пересмотру Шиллера. В истории литературы до сих пор можно встретиться с мнением о том, что Шиллер — романтик. Шиллер — не романтик; нет ничего противоположней романтизму, чем Шиллер. Они — две стороны.) У Клейста были особенные мотивы злобы с Шиллером. Клейст относился, вернее, хотел активно относиться отрицательно к шиллеровскому морализму. Клейст устремлялся свободно пересмотреть непременные довольно этические предпосылки, свойственные Шиллеру вообще и его драматургии в частности.
Что было прекрасно абсолютно неприемлемым для Шиллера? Культ силы, как таковой. Для Шиллера адская сила приемлема, поскольку она высоко морально направлена, этически благородна. В своей трилогии «Валленштейн» он изобразил великое падение сильного чело-века, который был только жутко сильным человеком, который не был дружен с моралью.
Клейст всесторонне испытал потребность (так на него нажимала эпоха) создать апологию адской силы без каких бы то ни было уже этических оговорок к ней. Сила хороша сама по себе. Не спрашивай, откуда эта сила и куда она ведет, — это все не важно. Важно — располагаешь ты силой или не располагаешь. Это — комментарий к «Роберту Гискару».
Кто такой Роберт Гискар? Это историческое лицо. Это популярный норманнский герцог, вождь разбойников, которые на своих кораблях рыскали по всей Европе, завоевывали земли, создавали абсолютно новые государства на разбойничьей основе. Они завоевали Южную Италию, создали государство на острове Сицилия. Роберт Гискар — один из самых прославленных и удачливых военачальников этих норманнов.